Эстонское

[bey]

Военачальники 8-го Эстонского стрелкового корпуса. Справа командир корпуса генерал-лейтенант Лембит Пэрн. Парад ветеранов ЭСК в г. Таллине, 1969 г.



Воспоминания и отзывы командарма Ивана Ивановича Федюнинского о действиях 8-го Эстонского стрелкового корпуса, временно входившего в состав 2-й ударной армии во время Таллиннской фронтовой операции, при освобождении материковой Эстонии. (Федюнинский И.И. Поднятые по тревоге. - М.: Воениздат, 1961 г. - глава IX. "Смелый маневр", с. 198 - 211)

Эстонский народ в полной мере испытал на себе злодеяния фашистских оккупантов. Гитлеровцы расстреляли гражданина Лять с мызы Кейги только за то, что при Советской власти он несколько раз выступал на собраниях. В Алицкой волости, Хархмааского уезда, без всякой причины было расстреляно несколько эстонских семей.
В сочувствии к коммунистам фашисты обвинили учителя Рудольфа Реймана с мызы Салла. Его более полугода держали в тюрьме и зверски пытали.
Массовые расстрелы произвели гитлеровцы в городе Пярну. Среди расстрелянных оказалась батрачка Ида Котасама, которая при Советской власти была народным заседателем, милиционер Похай Мандре, работники волостного комитета Союза батраков Иохан Коллин, Похан Саонг и другие.
Фашисты организовали открытый грабеж населения. Крестьянки деревни Сарэкюла, Тартуского уезда, Алиде и Ихильда Эплар со слезами жаловались:
- Фашисты угнали у нас весь скот, вывезли хлеб, сено. Мебель в доме переломали, все до нитки вытряхнули из шкафов. Как теперь жить?
Грабежи в ряде случаев носили, так сказать, узаконенный характер. Взамен отнятого скота, хлеба, имущества крестьянам выдавали справки или оккупационные марки, на которые ничего нельзя было купить.
Начиная с 1943 года гитлеровцы стали лихорадочно вывозить в Германию продовольствие, промтовары, промышленное сырье, а в 1944 году и самих эстонцев начали угонять на каторжные работы в Восточную Пруссию. При этом угоняли главным образом женщин от 17 до 40 лет. Юношей 15-16 лет направляли в немецкие лагеря трудовой повинности, а мужчин насильно заставляли служить в гитлеровской армии.
Эти факты были куда убедительнее, чем гитлеровская пропаганда. Вполне понятно, что эстонский народ проникся ненавистью к немецко-фашистским захватчикам и радостно приветствовал советские войска.
Я видел, как встречали наших танкистов жители деревни Скамби, Корягинской волости. Их горячо обнимали, жали руки, поили молоком.
Но, пожалуй, лучше всего характеризует отношение трудящихся Эстонии к нашим войскам такой случай. В районе деревни Пилка связист одного из полков 63-й гвардейской стрелковой дивизии Малышев прокладывал телефонную линию. Внезапно на него напала группа гитлеровцев, которой удалось проникнуть в тыл наступающего стрелкового подразделения.
Кстати, поблизости оказались еще два наших солдата-пехотинца, возвращавшиеся в роту из штаба батальона. Завязалась перестрелка. Обоих пехотинцев ранило. Малышев уже считал себя погибшим, когда к нему подползла эстонская крестьянка. Она знаками позвала Малышева и раненых солдат следовать за ней.
Неподалеку от места перестрелки, в лесу, стоял крестьянский дом. Сюда женщина привела наших воинов и спрятала их в погребе.
Через несколько минут гитлеровцы ворвались в дом и стали допытываться у хозяина, где советские солдаты. Но пожилой эстонец упорно молчал.
Фашисты не успели обыскать дом. Вскоре послышались крики "ура" и близкие выстрелы. Это командир батальона послал одну из стрелковых рот уничтожить просочившееся вражеское подразделение. Прекратив поиски, фашисты застрелили крестьянина-эстонца на глазах у жены и поспешили удрать.
Потрясенный случившимся, Малышев вернулся в батарею и с волнением поведал сослуживцам о благородном поступке простой эстонской женщины.
А вот другой случай, который тоже говорит сам за себя. Десять гитлеровских солдат, отбившихся от своего подразделения, забрели на хутор старика эстонца Августа Подера.
- Спрячь нас от русских. Мы тебе хорошо заплатим, - сказали они старику.
Подер сделал вил, что согласен, отвел фашистов в сарай, запер их там на замок, а затем отправился в соседний лес, где расположилось на отдых одно из подразделений 30-го гвардейского корпуса.
- У меня в сарае сидят десять фашистов, - сказал он командиру батальона. - Пошлите солдат, пусть они расправятся с ними.
Всего год просуществовала до войны в Эстонии Советская власть. Но по отношению к нам трудящихся мы чувствовали, что идем по родной советской земле, которая одинаково дорога и эстонцу, и русскому, и украинцу, и узбеку...
Особо хочется рассказать о подвигах воинов-эстонцев. Для них этот озерный, лесистый край, овеянный свежим дыханием Балтики, был родным в самом прямом смысле. Освобождая землю Эстонии, они бились за свои семьи, за свои очаги.
Отделение коммуниста старшего сержанта Лейка из 921-го полка 249-й эстонской стрелковой дивизии окружило дом, где засели гитлеровские автоматчики. На предложение сдаться враги ответили отказом. Тогда старший сержант Лейк, невзирая на сильный огонь, бросился к двери дома, прикладом автомата выбил ее и метнул в комнату гранату. Несколько фашистов было убито, пятеро взято в плен.
Парторг этой же роты старший сержант Варипиу в ночном бою обезоружил и взял в плен четырех эсэсовцев, в том числе одного офицера. Коммунисты старший сержант Сепп и сержант Колча были дважды ранены, но не покинули поле боя. Оба они награждены орденами Славы III степени.
В одном из боев смелый маневр совершил батальон 300-го полка 7-й эстонской стрелковой дивизии под командованием капитана Велья. В результате маневра была окружена пехотная рога противника, разгромлен штаб вражеского батальона, захвачено 30 пленных и много трофеев. 21 сентября, после того как основные силы нашей армии начали наступление в юго-западном направлении, эстонский корпус пошел на Таллин. Ему была предоставлена честь освободить от врага столицу своей республики.