bey | Откуда берутся малыши

Так вот, собственно, о комплексе.
Маленький, талантливый, но слабый мальчик-скрипач, разумеется, подвергается жесткой обструкции со стороны дворовых мальчишек.
Заступников у мальчика нет - ну, вышло так – ни папы, ни старшего брата…
Сам он трусоват – драки боится.
Жалуется маме, хнычет, взрослые одергивают сорванцов. Но любви к маленькому скрипачу это - понятное дело – не прибавляет.
Тогда он придумывает - и верит в собственный личный миф – больших и сильных друзей, ребят, откуда-то издалека, из другого двора, улицы, города… которые придут и накажут обидчиков.
Накостыляют им по шее.
И жить становится веселее.
Потом мальчик вырастает.
И происходит перенос детского комплекса и детского мифа во взрослую жизнь - обидчикам-властям противопоставляются заступники-власти из дальних стран.
И всё бы ничего.
Но начинается война.
Мифические заступники становятся вполне реальными завоевателями.
И наступает для мальчика-скрипача момент истины.
Выкарабкаться из детского комплекса и плечом к плечу с бывшими обидчиками идти громить врага.
Или стать предателем.
Доктор Шетйнгард говорил тогда не только о природе предательства - хотя об этом мы говорили очень много.
Но и о том, почему российская интеллигенция испытывает такой – едва ли не сакральный – трепет перед США.
Я заметила, что не склонна списывать всё исключительно на счет голодного (тогда еще) российского бытия, меркантилизма и витальной зависимости от грантов.

- Ну, разумеется, они не мальчиши-плохиши, продавшиеся за банку варенья (он, кстати, любил Гайдара-деда, и даже читал наизусть его вполне взрослые поэмы ), они - мальчики-скрипачи, так и не излечившиеся от комплекса.